Из домашнего архива
БРАТЬЯ-ДВОЙНЯШКИ
Лента за лентой –
Давай, давай, давай!
Красный пулеметчик
В бою не отступай!
Это припев из песни, которую любит петь Петр Дымар. Голос у него хороший, чистый тенор. Павел Дымар, его брат, такого голоса не имеет, а поэтому и поет редко. Но зато он любит слушать, когда поет Петр. Подопрет этак подбородок кулаком и такими детскими глазами смотрит, что невольно подумаешь: далеко человек теперь витает в мыслях. И недаром, как только окончит петь Петр, Павел еще с минуту посидит с прикрытыми глазами, потом как бы очнувшись, вдруг скажет:
На левом снимке Петр Кириллович Дымар, на правом – Павел Кириллович Дымар
- А помнишь, Петька, эту песню здорово ты пел с друзьями у костра, в Дывинских лесах, на том островке, средь болота, помнишь?
- Как не помнить? А то, как ты, Паша, со своим пулеметом спас нас от верной смерти, многие, наверно, помнят.
- Да, но Адама Михальчука все-таки тогда схватили и Гришу Демянового убили. Хорошие были хлопцы, жалко.
- Еще бы. А помнишь, Андрея Королюка, какой был отчаянный разведчик! Настоящий боец. Они с Цыганковым нарвались на засаду, так Цыганкова сразу насмерть, а Андрея еще пытали, шомполами протыкали простреленную грудь. «Ничего не скажу», – были последние его слова. Но мы отомстили за погибших ребят. Крепко досталось фашистам в их осином гнезде. Ты, Павел, тогда, кажется, тоже на совесть их из пулемета угощал?
- Нет, Алексей Сивенько был главным «косарем», а я у него первым номером.
- Трофеев тоже тогда захватили порядочно. И оружием, и обувью запаслись на весь отряд.
А от гарнизона осталось пепелище да три власовца, которые припожаловали утром в деревню в одних рубашках и кальсонах. А помнишь, Петя, как в течение двух суток три эшелона подорвали?
- А то как же? Мы ведь тогда с ребятами вчетвером изо всех сил тебя держали, чтобы не свалился. Шутейное ли дело, стрелять с дерева из противотанкового ружья.
- Лучшей позиции было не найти, – говорит Павел, – да и некогда было, приближался эшелон фрицев. Если бы стреляли с близкого расстояния, нам бы не уйти. Помнишь, как они озверели? Не жалели патронов, гады. Еле мы ушли.
Этот эпизод с противотанковым ружьем, а точнее очередная боевая партизанская операция, произошел в Брестском районе между станциями Збунин и Знаменка на Влодавской ветке. Тогда группа партизан после того как подбила вражеский паровоз, совершила по лесным дорогам марш-бросок не меньше сорока километров и к вечеру устроила засаду уже на Ковельской железнодорожной ветке в районе д. Пожежин.
- Эта дорога сильно охранялась: через каждые сто метров – круглосуточный патруль.
Но мы научились им досаждать на расстоянии, – продолжал рассказывать Павел Кириллович. – На этот раз наш помощник командира взвода, товарищ Кумин, выбрал огневую точку на горке, метрах в пятистах от путей. Стрелять из противотанкового ружья опять доверили мне. Поразить цель надо было с первого выстрела, иначе весь риск оказался бы напрасным. Спустя некоторое время со стороны Бреста появился состав платформ, груженных сеном. Я повернулся к Кумину, взглядом спрашивая: «Что делать? Может, подождать эшелон посолиднее?» В ответ донеслось тихо, но твердо:
«Огонь!». «Что ж, может, хоть костер устроим», – подумал я и выстрелил. Паровоз, окутавшись паром, резко остановился, несколько платформ слетело с рельсов. А под сеном-то оказалась замаскированная вражеская техника.
Если Петр любит петь, то Павел – мастер рассказывать. Петр и ростом меньше, и быстрее в движениях, фактов и фамилий помнит больше, а Павел, если какой эпизод расскажет, то хотя и медленно, зато толково и образно.
- Последний мой бой в партизанском отряде был недалеко от перекрестка Брест – Ковель – Кобрин, – помолчав, рассказывает Павел. – Это было весной сорок четвертого. Армия наша перешла уже Припять. Командование отряда получило приказ усилить удары по врагу. Наша рота, которой командовал Новоксёнов, устроила засаду на этом перекрестке.
Долго ожидать не пришлось. Сильный гул моторов со стороны Малориты предшествовал появлению автоколонны, как потом выяснилось, численностью около пятидесяти машин. В каждой из них находились не менее тридцати головорезов в эсэсовской форме. Пришлось пропустить: силы были явно неравные. Но зато от двух последних отставших машин, тоже с эсэсовцами, остались рожки да ножки. Я за пулеметом вторым номером, пулеметчиком – партизан по фамилии Грибок. Он тоже был мастер прошивать черную нечисть. Когда наши ребята уже приканчивали последних «рыцарей смерти» из этих двух машин, со стороны Бреста подоспели еще две с минометами и сразу открыли огонь. А эсэсовцы, высадившись из машины, которая подошла с Кобринского шоссе, начали обходить с тыла. Завязался бой. Тут из боевого охранения сообщили, что подъехали еще две машины немцев и полицаев из Малориты, которые стремятся отрезать нас от леса и окружить. В это время меня и полоснуло очередью по ногам, выше колен, когда все партизаны с криком «ура» ринулись на прорыв, я поднялся на ноги, но сразу упал.
Ранение это разлучило братьев. Скоро партизаны соединились с регулярной армией.
Павел отбыл в госпиталь, а Петр в одну из боевых частей Первого Украинского фронта. Освобождал Чехословакию, получил Медаль «За Освобождение Праги». Медалью «За отвагу» был награжден за штурм города Вайсвасэра.
- При форсировании реки Нэйсе, – вспоминает Петр Кириллович, – возле города Манкау вдвоем с Володей Пташицем пулеметным огнем удержали плацдарм и первыми ворвались в траншеи врага. К сожалению, Володя, мой боевой товарищ и земляк из Пружанского района, в том бою погиб.
За этот бой оба красноармейца, бывшие партизаны Петр Дымар и Владимир Пташиц были представлены к награде орденом «Красной Звезды». Владимир Пташиц – посмертно.
После госпиталя Павла отправили на 1-й Белорусский фронт. За боевые операции в составе разведгруппы был награжден двумя медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией». За особую боевую доблесть Павлу были вручены два «Ордена Славы». Последний из них особо памятен ветерану.
Уже отгремел салют Победы, а зажатые на Курляндской косе фашисты яростно сопротивлялись с отчаянием обреченных. Во время наступления роте, в которой воевал Павел, достался твердый «орешек» – высота с 16 пулеметными точками. Прорвавшись в тыл, Павел своим хлестким пулеметным огнем поднял у врага панику. Солдаты под прикрытием Павла с криком «ура!» пошли в атаку.
- В том бою, – вспоминает ветеран, – растерявшись, около двухсот фашистов сдались в плен, побросав пулеметы. Сразу бы так!
Соберутся теперь вместе братья-близнецы бойцы-партизаны за чашкой чая, а иногда по маленькой пропустят и начнут вспоминать бои-походы. Потом затянет Петро песню, а Павел слушает:
Майскими короткими ночамиОтгремев, закончились бои,
Где же вы теперь,
Друзья-однополчане,
Боевые спутники мои?
Петр Зинчук
От редакции. Этот материал, а точнее, сохранившуюся в домашнем архиве вырезку из газеты «Заря над Бугом» и фотографии нам любезно предоставила дочь Павла Кирилловича Дымара – Мария Павловна.
Давно уже нет в живых братьев-ветеранов. Ранения, контузии, военное лихолетье – все это не прошло даром. Но осталась память, память твердая, благодарная и бессмертная. И не только о них. А обо всех, кто, не щадя живота своего, дрался с фашистской нечистью ради нас с вами. Вечная им память и слава!
Если у наших читателей есть такого рода материалы о своих отцах, дедах, участвовавших в партизанском движении, сражавшихся на фронтах войны, мы с удовольствием продолжим нашу рубрику «Из домашнего архива».